This site uses cookies.
Some of these cookies are essential to the operation of the site,
while others help to improve your experience by providing insights into how the site is being used.
For more information, please see the ProZ.com privacy policy.
This person has a SecurePRO™ card. Because this person is not a ProZ.com Plus subscriber, to view his or her SecurePRO™ card you must be a ProZ.com Business member or Plus subscriber.
Affiliations
This person is not affiliated with any business or Blue Board record at ProZ.com.
English to Russian: Janissary Tree #1530 text 3/14/06
Source text - English Yashim flicked at a speck of dust on his cuff.
“One other thing, Marquise,” he murmured.
She gazed at him levelly.
“The papers.”
The Marquise de Merteuil gave a little laugh.
“Flute! Monsieur Yashim, depravity is not a word we recognize in the
Academie.” Her fan played; from behind it she almost hissed, “It is a condition of mind.”
Yashim was already beginning to sense that this dream was falling apart.
The marquise had fished out a paper from her decolletage and was tapping it on the table like a little hammer. He took a closer look. It was a little hammer.
Tap tap tap.
He opened his eyes and stared around. The Chateau de Merteuil dissolved in the candlelight. Shadows leered from under the book-lined shelves, and from the corners of the room—a room and a half, you might say, where Yashim lived alone in a tenement in Istanbul. The leather-bound edition of Les Liaisons Dangereuses had slipped onto his lap.
Tap tap tap.
“Evet, evet,” he grumbled. “I’m coming.” He slipped a cloak around his
shoulders and his feet into a pair of yellow slippers, and shuffled to the
door.
“Who is it?”
“Page boy.”
Hardly a boy, Yashim considered, as he let the spindly old man into the
darkened room. The single candle guttered in the sudden draft. It threw
their shadows around the walls, boxing with one another before the page’s
shadow stabbed Yashim’s with a flickering dagger. Yashim took the paper
scroll and glanced at the seal. Yellow wax.
He rubbed his finger and thumb across his eyes. Just hours ago he’d
been scanning a dark horizon, peering through the drizzle for lights and
the sight of land. The lurching candlelight took his mind back to another
lamp that had swayed in a cabin far out at sea, riding the winter storms.
The captain was a barrel-chested Greek with one white eye and the air of a
pirate, and the Black Sea was treacherous at this time of year. But he’d been
lucky to find a ship at all. Even at the worst moments of the voyage, when
the wind screamed in the rigging, waves pounded on the foredeck, and
Yashim had tossed and vomited in his narrow bunk, he had told himself
that anything was better than seeing out the winter in that shattered palace
in the Crimea, surrounded by the ghosts of fearless riders, eaten away by
the cold and the gloom. He had needed to come home.
With a flick of his thumb he broke the seal.
With the scent of the sea in his nostrils and the floor still moving beneath his feet, he tried to concentrate on the ornate script.
He sighed and laid the paper aside. There was a lamp screwed to the
wall and he lit it with the candle. The blue flames trickled slowly round the
charred cloth. Yashim replaced the glass and trimmed the wick until the fitful light turned yellow and firm. Gradually the lamplight filled the room.
He picked up the scroll the page had given him and smoothed it out.
Greetings, et cetera. At the bottom he read the signature of the seraskier,
city commander of the New Guard, the imperial Ottoman army. Felicitations, et cetera. He scanned upward. From practice he could fillet a letter
like this in seconds. There it was, wedged into the politesse: an immediate summons.
Translation - Russian Легким отрывистым щелчком Яшим стряхнул грязь со своей манжеты.
- Еще кое-что, маркиза, - прошептал он.
Она одарила его безразличным взглядом.
- Бумаги!
Маркиза де Мертейл издала легкий смешок.
- Черт возьми, мсье Яшим, порочность не то, чем славится Академия!
Ее шипение едва было слышно из-за колеблющегося веера. – …Скорее это человеческое свойство.
Яшиму уже начало казаться, что его мечте суждено разбиться вдребезги.
Маркиза выудила из своего декольте сложенную бумажку и начала постукивать ею по столу будто маленьким молоточком. Он пригляделся. Это и впрямь был молоточек.
Тук-тук-тук.
Он открыл глаза и огляделся по сторонам. Шато де Мертейл растаял в пламени свечи. Из-за полок и из углов комнаты хитро и злобно косились тени. Эту съемную квартиру в бедном районе Стамбула, можно было бы даже назвать комнатой с половиной. Яшим жил здесь один. Томик «Опасных связей» в кожаном переплете скользнул на пол.
Тук-тук-тук.
- Иду, уже иду… - проворчал он. Сбросив с плеч укрывавшую его накидку и скользнув в желтые тапочки, он прошаркал по направлению к двери.
- Кто там?
- Мальчик-слуга.
Вовсе не похож на мальчика, сделал вывод Яшим , впуская в полумрачную комнату долговязого старика. Сквозняком была погашена единственная свеча. Их тени, боксируя, отразились на стене. Потом тонкая длинная тень как будто бы нанесла удар дрожащим кинжалом. Яшим принял сверток и взглянул на печать. Желтый воск.
Он провел рукой по глазам. Всего лишь несколько часов назад он напряженно всматривался в горизонт, пытаясь сквозь дождь брызг разглядеть огни или какой-нибудь признак земли.
Колеблющееся пламя свечи напомнило о другой лампе, раскачивающейся где-то далеко в море, в попытке преодолеть зимний шторм. Капитаном судна был одноглазый грек с манерами пирата и грудью, напоминавшую бочку. Черное море в это время года тоже было довольно вероломно. На самом деле ему повезло найти хоть какой-нибудь корабль. Но даже в самые трудные моменты этого путешествия: когда ветер кричал и рвал снасти, когда волны со всей силой обрушивались на палубу, когда Яшима кидало из стороны в сторону и рвало на его узенькой койке, он все равно твердил себе, что это лучше, чем встретить зиму на руинах Крымского дворца в окружении призраков бесстрашных всадников, которых поглотил холод и мрак. Ему необходимо было вернуться домой.
Резко, большим пальцем, он сломал печать.
В ноздрях все еще стоял запах моря, пол еще качался под ногами, пока он пытался сконцентрировать внимание на витиеватом почерке письма.
Со вздохом он отложил бумагу в сторону. Свечой поджег лампу, висящую на стене. Медленно-медленно голубой огонек занимался на обуглившейся ткани. Подняв стекло, Яшим подрезал фитиль, пока пламя не стало уверенным и желтым. Постепенно свет лампы озарил комнату целиком. Он взял в руки бумажный свиток и расправил его. Поздравления, и т.д. внизу увидел подпись сераскера(?), командующего Новой Гвардией города и армией Оттоманской империи. Опять поздравления, т.д. … Пробежался глазами по листу вверх. Практика показывала, что ему хватало нескольких секунд, что бы бегло прочитать такой лист, как этот. Ага, вот оно, занесено в политес: неукоснительное исполнение.
English to Russian: BUILDING INTIMACY
Source text - English
“Acupressure opens many spiritual experiences in our sexuality," Judy says. "When our bodies are totally relaxed together after practicing acupressure on each other, a powerful healing energy circulates through us, creating an ecstatic experience. Every time I give Richard acupressure, our sexual movements seem limitless. Our bodies flow with each other, and Richard touches me so much more sensually. Something changes within him."
Richard confirms this view. "1 get an afterglow feeling from acupressure that really slows me down and enables me to enjoy Judy's body. Just as meditating before a meal lets me concentrate on every detail of the food, using acupressure relaxes me and lets me feel my own body and Judy's."
"The more that we experiment with holding each other's points during sex," Judy adds, "the deeper our spiritual experiences become. With acupressure, we tend to make love much longer. We are more intimate, and we are both sexually happier. Our bodies seem to merge without effort. The more my acupressure points open, the deeper our intimacy seems to evolve, adding a strong spiritual dimension to our love relationship."
Translation - Russian Строим близкие отношения
«Акупрессура привносит в нашу сексуальность новые божественные ощущения и возможности», - говорит Джуди. После применения рефлексотерапии друг на друге, наши тела абсолютно расслаблены и излучают мощную лечебную энергию, увеличивающую ощущение экстаза. Каждый раз, когда я делаю Ричарду массаж, наши сексуальные движения кажутся нескончаемыми. Наши тела сливаются вместе, и прикосновения Ричарда становятся намного более нежными. Что-то меняется в нем».
Ричард подтверждает эти слова. «Я испытываю настолько приятные ощущения после акупрессуры, все как бы замедляется и позволяет мне насладиться телом Джуди. Точно так же, как медитация перед приемом пищи помогает мне сконцентрироваться на каждой детали моей еды, массаж биологически активных точек кожи действует на меня расслабляющее и позволяет мне чувствовать свое тело и тело Джуди».
«Чем дольше мы экспериментируем с удерживанием контроля над нашими точками во время секса», - добавляет Джуди, «тем глубже становятся наши духовные ощущения. С акупрессурой мы занимаемся любовью намного дольше. Мы намного ближе друг к другу, оба более счастливы в сексуальном плане. Создается ощущение, что наши тела сливаются воедино без малейших усилий. Чем дольше мои акупрессурные точки открыты, тем более глубокой становится наша близость, привнося сильное возвышенное измерение в наши любовные отношения.
English to Russian: Voice fades out as The Rolling Stones'
Source text - English
'She's Like a Rainbow' fades up.' A series of images of a
dark-haired woman appear on the screen, one after the
other, apparently in no particular chronological order: an
aerial shot of her lying spreade-agled on a lawn, naked but
for arrangements of daisies; standing in a kitchen, tilting
a mixing bowl for a gang of apron-clad, flour-coated
children; on the cover of an album, smoky purple eyelids
closed, glossy lips parted, with the words 'Pressed Flowers'
painted in a silver arc across her collar bone; seated on
a horse in a field, a fresh-faced girl in cinch-waisted
black jacket, top, hat and mud-spattered stock, gesturing
with a whip in the direction of her mounted neighbour,
just recognizable as the Prince of Wales ...' Fade to black.
Translation - Russian Голос постепенно исчезает как перекати-поле.
Она похожа на радугу. И так же исчезает. Изображения темноволосой женщины, по-видимому, без всякой хронологии, появляются на экране одно за другим: воздушная съемка как она, обнаженная, в окружении маргариток лежит лужайке; как стоит на кухне, склонившись над чашей, мешая что-то для компании наряженных в передники и обсыпанных мукой ребятишек; на обложке своего альбома – дымчато-пурпурные веки опущены, покрытые блеском створки губ слегка приоткрыты, на ключице, в виде серебристой арки надпись «Прессованные цветы»; верхом на лошади в поле - свежелицая девочка в слегка приталенном черном жакете, топе, шляпе и забрызганных грязью сапогах, указывает кнутом в направлении своего, тоже сидящего верхом, соседа, в котором легко можно узнать Принца Уэльского...
И исчезает во тьме.
More
Less
Translation education
Bachelor's degree
Experience
Years of experience: 4. Registered at ProZ.com: Jul 2006.
Expertise 
CV/Resume (DOC)